Род и рожаницы

Род и рожаницы (также роженицы) — персонажи древнерусской мифологии, воплощение рода, единства потомков одного предка, рожаниц также связывали с определением судьбы новорождённого. Упоминались в церковно-славянской обличительной литературе, направленной против язычников.

В роли демонов судьбы

С рожаницами у южных славян предположительно связан мифический персонаж «судженицы», которые наговаривали судьбу новорождённому, или дарили подарок, определяющий его будущую жизнь. Бытовали суеверия, по которым, чтобы не явились судженицы и не испортили судьбу ребёнка, роженицам не давали спать 3 дня, или наоборот их пытались усыпить. Отголосок верований сохранился в сказочных сюжетах о феях-крёстных из нордических сказок, например, «Спящая красавица». Вероятной основой такого мифического персонажа был обычай, когда роженицы и повитухи собирались у колыбели новорождённого, чтобы определить его судьбу. Древние славяне, по словам Прокопия Кесарийского, не знали судьбы, предначертанного (в античном понимании этих терминов), поэтому образ рожаниц считается заимствованным. Поэтому образ Рода и рожаниц сопоставим с античными майорами, фатумами, парками, близкими славянской доле.

В язычестве

По мнению Ф. С. Капицы, в древнерусских источниках рожаницы обычно упоминаются вместе с языческим божеством Род — покровителем единства рода. Род и рожаницы считались умершими предками патриархального рода, которых сородичи считали своими покровителями. Они носили и другие наименования — чур, щур, дед. По мнению Ф. С. Капицы, поскольку производящее начало всегда связывалось с женщиной, культ рода был традиционно женским. По мнению Ф. С. Капицы, в нём принимали участие специальные жрицы, совершавшие жертвоприношение несколько раз в год. Иногда к Роду обращались и для защиты от болезней, но тогда главную роль в обряде играли рожаницы.

По мнению Ф. С. Капицы, культ рода имел особое значение для русских князей. Ещё в XI—XII веках у восточных славян сохранялось почитание княжеского рода. Именно от его единства зависело право обладания престолом и родовой землей. Поэтому роду и рожаницам совершались регулярные жертвоприношения. Обычно богов приглашали на ритуальное угощение, для которого готовилась специальная каша, пекли особый хлеб. Богов также угощали сыром и медом. Угощение расставлялось в святилищах. Считалось, что боги появляются там невидимо для человеческих глаз.

После христианизации

Поминание умерших

По мнению Ф. С. Капицы, со временем культ рода и рожаниц был практически полностью забыт. Бог Род преобразовался в духа — покровителя семьи, в «домового деда», а позже в охранителя новорожденных. И превратился в почитание умерших предков. Следы почитания Рода продолжали сохраняться только в быту. Одним из их проявлений можно считать совместные родовые захоронения, а также периодическое поминовение родственников на кладбище в родительские субботы, а также такие поминальные дни как «навий день» (Великий четверг) в Великий пост, и «Радоница» — вторник первой недели после Пасхи.

По мнению Ф. С. Капицы, день, посвящённый роженицам и повитухам, назывался «рожаничная трапеза», и нынче известен как Собор Пресвятой Богородицы или Бабьи каши.

По мнению Ф. С. Капицы, образ рожаниц, как покровительниц материнства, ро́дов и женщин-рожениц, был вытеснен образами Богородицы и святой Параскевы Пятницы, иконами «Поможение родам» и «Блаженное чрево». Однако, почитание Богородицы в этом ключе и «рожаничная трапеза» официально в христианстве запрещались, ибо сравнение Богородицы с «человекородицей» считалось ересью.

Рожаничная трапеза и ересь

В церковнославянских переводах византийских поучений против язычества упоминается «рожацная (рожаничная) трапеза», известная по этнографическим данным Нового времени как праздник «Бабьи каши». Народный обряд проводился на следующий день после

Рождества Христова у восточных славян, или через день после Крещения у болгар. Данный обычай широко бытовал в Византии и был осуждён 79-м правилом VI Вселенского собора (680 год):

Древнерусская версия канона «Лаодикийского сбора», известная по сборнику конца XIV века, напрямую связывает роженичную трапезу с несторианской ересью:

Трактовки

Б. А. Рыбаков в рамках своей концепции считал рожаниц богинями плодородия, что не находит подтверждения в источниках и не разделяется современными исследователями. Также он считал, что Род — общеславянский бог, создатель всего живого и сущего. Однако, согласно большинству иных научных исследований, Род (как и рожаницы) являлся восточнославянским божеством или покровителем рода и судьбы.

О. Кутарев отмечает сходство в почитании южнославянского Стопана и восточнославянских Домового и Рода — всем им приносились в жертву трапезы, все они считались распорядителями судеб своих потомков, и в почитании всех их можно без труда найти (а в случае Рода — с большой вероятностью предположить) образ умершего предка.

По мнению В. Я. Петрухина, род и рожаницы — это духи судьбы, которые в средневековой традиции были заменены Богом, Богородицей и другими женскими святыми.

История исследования Рода

Историю появления Рода в поле зрения специалистов по славянской мифологии Л. С. Клейн излагает так:

Греческий оригинал «Слова Св. Григория об идолах (XII ст.)» посвящён развенчиванию античных культов богини-матери и бога-сына, празднование этих культов в вольном переложении русских книжников было названо родопочитанием. Сам пересказ начинается с привязки к античным образцам:

Затем «Слово Св. Григория об идолах (XII ст.)» ещё более стремится к развенчиванию «Рода и Рожаницы» — речь идет о тех, которые почитают

В этом тексте христианская Богородица и её непорочно зачатый сын-Бог должны вытеснить прочих языческих «рожениц» и «родов» с их противоестественными и гадкими обстоятельствами появления на свет.

По мнению Н. И. Зубова, вышеуказанные отрывки свидетельствуют, что Род и Рожаница — это широко распространённый в античном и восточном мире сюжет о божественных Матери и Сыне (например, Исида и Гор), перенесённый в древнерусскую книжность из Византии. Просто имя Сына сохранилось как имя собственное, а имя Матери — нет. Поэтому нет никаких оснований считать Рода каким-то абстрактным божеством или одним из верховных божеств, и уж тем более неуместно проводить к нему параллели из монотеистических систем. У южных славян известны близкие образы Суда и судениц, как персонифицированных воплощениях судьбы.

Упоминают Рода и другие русские книжники. Так, например, рукописный комментарий к Евангелию XV века, «О вдуновении духа в человека», противопоставляет Рода самому христианскому богу:

По Б. А. Рыбакову эта цитата свидетельствует о первенстве Рода в славянском пантеоне, аналогичном безоговорочному первенству и единству монотеистического бога иудео-христианской традиции.

В XVI веке в «Уставе преподобного Саввы» находим такой исповедальный вопрос:

Слависты конца XIX — начала XX века стали на ту точку зрения, что Род — собственное имя забытого славянского бога, а в 1970-90-х Род становится главным славянским божеством в реконструкции пантеона, предложенной Б. А. Рыбаковым.

Уже в 1993 году о концепции Рыбакова иронически отзывается болгарский славяновед Иван Панчовски.

В 2004 году археолог и антрополог Л. С. Клейн высказал сомнения в рыбаковской трактовке цитированных выше текстов, показав возможность их прочтения, в частности— «Вопреки А. Брюкнеру (Brückner 1926: 10). Род, персонифицированный из абстрактного понятия, богом в полном смысле этого слова, видимо, так и не стал — он никогда не называется богом в источниках и отсутствует в пантеоне Владимира. Это был дух, демон, некая сверхъестественная сила не очень высокого разряда. В словаре Даля (1912, 3: столб. 1697) и у Афанасьева (1869, III: 80) „род“ толкуется как домовой, „рода“ — призрак, привидение (Тульск. губ.), „образ“ (Саратовск. губ.), по Фасмеру (1971, 3: 491), диалектное „родимец“ — чёрт».