Кнайпхоф

Кнайпхоф
Первое упоминание	1327
В составе города с	1327
Статус на момент включения	город (новая часть Кенигсберга)
Другие названия	Книпав, Фогтсвердер, Прегельмюнде
Площадь	0,08 кв.км

Кнайпхоф (нем. Kneiphof, от прусского knypabe, «окружённое водой, рекой») — историческое название одной из островных городских частей Кёнигсберга и нынешнего Калининграда.

Положение

Кнайпхоф расположен в центральной части города на одноименном острове реки Преголя, на границе двух крупных исторических областей — Самбии (на севере) и Натангии (на юге). С Кнайпхофом соседствуют следующие исторические районы: Альтштадт — с севера, Ломзе — с востока, Форштадт — с юга и Лаак — с запада. Над островом в направлении север-юг проходит одна из двух основных транспортных осей города.

Происхождение названия

До образования городского поселения остров, находившийся во владении фогта, уже имел немецкое название Фо́гтсве́рдер (нем. Vogtswerder, от Vogt — фогт иWerder — речной остров). В грамоте от 1327 года, зафиксировавшей городские права поселения на острове, город именуется как Книпа́в (нем. Knipaw). Это прусское название, как и названия прилегающих территорий, обозначает болотистую почву, топь — характерную особенность долины Прегеля в этих местах.

В 1333 году город получает новое немецкоязычное название — Пре́гельмю́нде (нем. Pregelmünde, от Pregel — Прегель и Mündung — устье), которое, однако, не прижилось. Постепенно в употреблении закрепилось прежнее название Книпав в его онемеченной форме — Кнайпхоф. Известна также печать Кнайпхофа 1383 года, где фигурирует название на латыни novo konigisbergk (Новый Кенигсберг), свидетельствующее о том, что новые города, выросшие за стенами основного города (позднее Альтштадта), фактически представляли собой новые части Кенигсберга.

В послевоенных русскоязычных источниках встречается также ошибочное утверждение о том, что название Кнайпхоф происходит от немецких слов Kneipe (Кнайпа) и Hof (двор), а также производный из этого ошибочный перевод названия как «Пивной двор».

Символы

Герб Кнайпхофа известен с 14 века и точное происхождение его неизвестно. Он изображает на зелёном поле выступающую из лазурных и серебряных волн руку в лазурном рукаве, кисть которой держит золотую корону. По бокам руки — два золотых охотничьих рожка.

В 17 веке у герба появились медведи-щитодержатели, которые в 1696 были воплощены в камне у входа в Кнайпхофскую ратушу и позднее стали самостоятельным символом Кнайпхофа. После формального объединения трех частей города в 1724 году герб Кнайпхофа стал изображаться совместно с гербом Альтштадтаи Лёбенихта на фоне прусского орла, либо без него. Традиционно кнайпхофский герб изображается слева от находящегося в центре альтштадтского.

Два каменных медведя, держащие в лапах щиты с изображением герба Кнайпхофа, чудом уцелели после Второй мировой войны и сегодня находятся в здании собора. Изображение герба Кнайпхофа можно также увидеть сегодня на столбиках ограды ломзенской части Деревянного моста.

Зелёный цвет также является символическим цветом Кнайпхофа. Согласно этому на Кнайпхофе были названы крупнейшие Зеленые ворота, Зелёный мост, а также Зелёный кран и Зеленые весы.

Примечательно, что все три города старого Кёнигсберга (Альтштадт, Лёбенихт и Кнайпхоф) имели в составе своих гербов корону одного вида.

История

Городские права община островного поселения у подножия Королевского замка получила в 1327 году, и с тех пор Кнайпхоф составлял один из трёх городов Кёнигсберга.

Изначально город специализировался на торговле и судоходстве. К концу XIX века он имел на своей территории ратушу, Кафедральный собор, используемый также как общинная церковь, и плотную застройку зданий. Строительно и архитектурно город был прост: узкие высокие фасады шириной преимущественно 4,5 или 5,2 метра в один, реже — в два подъезда; одна — тесная и неудобная — лестница; каждый фасад отличается от соседа декором и украшениями. Непрочная почва острова затрудняла строительство массивных зданий, вынуждая забивать в почву длинные дубовые сваи. Однако важное с торговой точки зрения положение острова (на пересечении трёх торговых путей, двух сухопутных и одного речного) заставляло жителей города не считаться с расходами по укреплению грунта.

Остров соединялся с остальным миром пятью мостами. В Кёнигсберге существовала задача о семи мостах (как пройти по всем мостам, не проходя ни по одному из них дважды), которую решил Леонард Эйлер. Он сумел доказать, что это невозможно. На основе задачи о семи мостах Кёнигсберга возникла теория графов.

Во время бомбардировок английской авиации в 1944 году поселение Кнайпхофа было почти полностью разрушено. В относительной сохранности остался лишь кафедральный собор Кёнигсберга и тело острова Кнайпхоф, на котором начала произрастать совершенно другая жизнь.

Остров как каменоломня

После английских бомбёжек в 1944 году, передачи Кёнигсберга в юрисдикцию СССР и переименования его в Калининград, в 1945-53 годах город становится рудником для добычи строительного и инженерного материала. В то время неизвестно было, останется ли город за Россией, поэтому отсюда везут в СССР все, что можно увезти. Развалины зданий разбираются на кирпич, грузят на баржи и отправляют на восстановление Ленинграда. Технология «берег-баржа» привела к тому, что в первую очередь разбирались развалины в непосредственной близи от Преголи. Даже если дома были в относительной сохранности и подлежали восстановлению. О восстановлении города в послевоенные годы никто не помышлял и, соответственно, Кнайпхоф превратился в такой рудник в первую очередь.

70-е годы

В 70-е годы на территории острова закладывают «дендро-парк», а потом и «Парк скульптур». Толчком к этому культурному действию послужило проектирование Эстакадного моста. Сегодня многие архитекторы считают, что «переброска» моста через Кнайпхоф была стратегической ошибкой, так как мост отчуждает от любого использования почти четверть территории острова. Но в 70-е годы путепровод (так мост называется официально) являлся смелым инженерным ходом, разгрузившим транспортную ситуацию в центре города.

Возведение эстакады естественно требовало окультуривания ситуации вокруг. Функцию «окультуривания» и должен был выполнять Парк скульптур. На озеленённые лужайки поставили скульптуры из запасников музеев (плюс специально купленные), разбили дорожки, назначили директора парка и смотрителя.

90-е годы

В начале 90-х годов, когда Калининград открылся для иностранных взглядов, мэр города Виталий Шипов решил сделать Калининград фестивальным городом. Одним из мест проведения фестивалей был выбран остров ввиду его а) центральности, б) обособленности, в) относительной пустынности, г) вмещаемости. На острове появились концертные площадки, пивные ларьки, лоточники и прочая торгово-праздничная инфраструктура. Во дни фестивалей трава на газонах вытаптывалась, потом за пару месяцев отрастала вновь. В почти неразрешимую проблему превратилось отсутствие на острове отхожих мест, несмотря на присутствие Парка скульптур и Кафедрального собора. На решение этой проблемы понадобилось восемь лет и два биотуалета.

В те же годы с началом восстановления Кафедрального собора у Парка скульптур старая функция «маскировки неудачного градостроительного решения» все больше стала вытесняться функцией «преддверие Собора». То есть когда Парк скульптур рассматривается как некие, пусть и обширные, «подступы» к главному культурному событию острова — Собору.

Эта вторичность и несамостоятельность культурной идеи Парка скульптур постоянно порождала у разных людей желание сделать на острове Кнайпхоф что-то более самодостаточное. Вот неполная история замыслов, публично высказанных относительно этого места.

Один из первых — диплом калининградского архитектора Юрия Забуги. Диплом был выставлен в качестве альтернативы проекту ленинградских архитекторов и скульпторов «Новый парк скульптур», который они сделали по заказу тогдашнего горисполкома. Ленинградцы предложили расположить скульптуры на высоких колоннах в три этажа, ориентируясь в пластике на гофманские сюжетные мотивы. Публичное обсуждение двух проектов прошло в калининградской художественной галерее в 1989 г, и общественность встала на сторону Забуги, не пустив в реализацию «Новый парк скульптур». Забуга предлагал обнажить фундаменты прежде стоявших на острове зданий, сделав из острова, таким образом, историко-архитектурный музей — идея для того времени радикальная. Официальные власти идею Забуги, по понятным причинам, реализовывать не стали.

В начале 1990-х активностью Игоря Одинцова (директора строительной фирмы «Кафедральный собор») и группы товарищей были найдены деньги (с немецкой и федеральной российской стороны) на восстановление Кафедрального собора. В течение нескольких лет здание восстановили до функциональной степени, и разместили в нём историко-культурный центр с обширными функциями. В память о культовом характере сооружения здесь же разместили часовни трех христианских конфессий.

Примерно тогда же Игорь Одинцов, в шутку называемый «губернатором острова Кнайпхоф», самодеятельно установил посреди острова каменную глыбу с надписью, что «здесь будет установлен памятный знак „Мир всем“». Деятельность Одинцова как строителя и реставратора неоднократно критиковалась местными архитекторами и историками, в том числе вышеупомянутым Забугой. Городская общественность в растерянности наблюдала за очередным раундом борьбы, а каждая сторона взывала к оценкам «своих» экспертов.

В конце концов, у общественности восторжествовала точка зрения, что как бы там ни было, а собор Одинцов восстановил. Но другая точка зрения до сих пор приводит массу аргументов, которые свидетельствуют, что при сегодняшнем видимом улучшении внешнего вида собора нетехнологическое строительство только способствуют его будущему разрушению.

Планы развития

Макет острова

В 1993 году два калининградских художника — Валерий Морозко и Ольга Дмитриева, — приглашаются в столицу немецкого кёнигсберговедения — г. Дуйсбург, в котором де-факто располагается немецкий центр по изучению всего, что связано с Кёнигсбергом. Фонд «Кёнигсберг», основанный бывшими жителями города, при содействии магистрата Дуйсбурга (до 1945 г. — город-побратим Кёнигсберга) заказывает им создание макета острова Кнайпхоф, каким он был до августовских бомбардировок 1944 года. Для немцев было принципиальным моментом, что макет делается руками именно калининградских художников, — они небезосновательно считали это культурной акцией по культурному «породнению» Калининграда и Кёнигсберга.

Работа длилась полгода. Калининградцы воссоздали 28 улиц и 304 дома, стоящих на Кнайпхофе. В августе 1994 года, при открытии выставки «450 лет Университету Альбертина» бургомистр г. Дуйсбурга торжественно передал макет в подарок Калининграду в лице директора Историко-художественного музея.

На данный момент Макет находится в постоянной экспозиции музея.

Книга об архитектуре острова

В 1996 году в Калининград случайно попадает Балдур Кёстер, немецкий архитектор, к тому времени выпустивший пять книг по архитектуре городов разных стран. Он никак не связан с Кёнигсбергом родственными и кровными узами, — просто хороший профессионал из тех, на которых держится качество всего профессионального цеха архитекторов. Кёстер пришёл в изумление, узнав, что местные его коллеги проектируют в исторической среде города, не имея никакого, даже самого общего, исследовательского труда по архитектуре Кёнигсберга.

Испросив разрешение областной администрации, Кёстер в течение пяти лет собирает материал, а в 2000 году выпускает на немецком и русском языках книгу «Кёнигсберг, сегодняшний Калининград. Архитектура немецкого времени». Естественно, как профессионал, он не мог пройти мимо судьбы острова, и делает к книге Приложение «Кнайпхоф в Кёнигсберге. Чертёжные реконструкции и мысли по поводу повторного обретения исторического вида города». Он реконструирует (на бумаге) фасады и крыши всей старой застройки Кнайпхофа, параллельно предлагая (на бумаге) варианты современной застройки, в которой учитывается архитектурная традиция этого места.

Кнайпхоф наконец-то получает систематическое описание на русском языке и профессиональный взгляд на свою возможную судьбу, пусть даже предложенную в качестве прагматической гипотезы.

Будущее острова

Примерно в это же время Вячеслав Глазычев (известный российский архитектурный критик и градовед), в рамках программы подготовки кадров для мэрии, проводит несколько семинаров по теме «Самосознание города». Рабочим заданием для «мозгового штурма» семинаристов Глазычев выбирает будущее острова Кнайпхоф. Именно тогда родилась одна из самых оригинальных идей относительно острова — «Тень Кнайпхофа». Предлагалось подстричь растущие на острове деревья так, чтобы по форме и профилю они повторяли крыши города, разбитого английскими бомбами.

Другое художественное преломление темы осуществил искусствовед из Санкт-Петербурга Иван Чечот. На день рождения Канта в 1996 году он и его сотоварищ Глеб Ершов (СПб) устроили акцию «Пиджак Канта». На территории острова в определённом порядке были расставлены деревянные столбики, по высоте своей равные 157 см — росту Иммануила Канта. На столбиках располагались чёрные бантики и плакаты с цитатами из трудов философа; расположение столбиков обозначало траекторию обычного пути Канта из своего дома в лекционный зал Альбертины.

Местным культурным сообществом акция была не понята, и вызвала скорее удивление случайных свидетелей, нежели внятную реакцию общественности.

Так или иначе, в обоих случаях остров порождал одно и то же действие: он подталкивал художников на некую символическую, игровую псевдо-материализацию своего прошлого. Примечательно, что обе эти идеи родились у «заезжих» авторов.

Следует учесть, что Калининград вытеснил своими застройками Кёнигсберг на всей его прежней территории, и Кнайпхоф остаётся последним оплотом города-призрака Кёнигсберга. А Кафедральный собор Кёнигсберга при этом — единственно материализованная часть города-призрака.

В соответствии с программой реконструкции центра Калининграда планируется воссоздание (псевдо) исторической застройки Альтштадта.